Что-то мне вдруг вспомнилась история с Ги де Мопассаном.
Связана она с сооружением ныне знаменитой Эйфелевой башни к всемирной выставке (а-ля ВДНХ
), и после выставки башню решено было оставить. Интеллигенция была просто в ужасе от этого "новодела", и пыталась всеми силами противостоять этому "чудищу", но безуспешно. Эйфелеву башню сравнивали с "фабричной трубой" в центре Парижа и т.д. и т.п.
Одним из самых ярых ненавистников пресловутой башни был известный писатель Ги де Мопассан. Но это не мешало ему ежедневно обедать в ресторане, расположенном на первом уровне башни. На многочисленные вопросы, почему он это делает, Мопассан неизменно отвечал: "Это единственное место во всем Париже, откуда её не видно".
К чему я клоню. При чем здесь вообще Формула 1?
Просто со временем некоторые решения, воспринимаемые в штыки, становятся эталонными. Ненавистная некогда парижанами гигантская металлическая конструкция сегодня является главным символом этого города и приносит местной казне огромный доход.
Возможно, уродливые нынче носы болидов Ф1 сезона 2012 года со временем будут восприниматься вполне естественно.
А что касается "единственного места, откуда её не видно", то в случае с болидом - это кокпит. Пилот не видит из кокпита уродливость носа своего болида. Для него это не играет никакой роли. Цели и задачи остаются теми же: слиться с машиной воедино и добыть максимально возможный результат. Только гонка расставит все по своим местам.
И, припомнив, наконец, строчку из песни/стихотворения Владимира Семеновича Высоцкого: "ах, оставьте ненужные споры, я себе уже все доказал...", последуем её примеру.
I always tell the truth. Even when I lie. (c) Tony Montana
