Два бойца
 
“Я думаю, взнос в пятнадцать фунтов в год никого особо не обременит, – Эндрю обвел присутствующих взглядом и, не встретив возражений, уселся за стол. – Что ж, джентльмены, в таком случае я поздравляю вас с созданием ассоциации”. Так в 1964 году в гостиной небольшого дома Эндрю Фергусона на окраине Карлестонского предместья Норвича в восточной Англии родилась Ассоциация конструкторов Формулы-1 (F1CA), в которую помимо самого секретаря вошли Колин Чэпмен, Джек Брэбэм и Джон Купер. Основной задачей новой организации стало объединение усилий команд при подготовке к финансово обременительным поездкам на заокеанские Гран При в Мексику и США, а ее офис на первых порах помещался прямо здесь, в доме у Фергусона.
 
Три года F1CA занималась своей прямой обязанностью – устраивала заморские вояжи, но, несмотря на постоянное увеличение числа ее членов, оставалась формальной организацией, не имевшей даже своего представителя в FIA. Первые подвижки к признанию F1CA были сделаны лишь в 1967 году, когда входившие в ассоциацию конструкторы объединились с только что созданной GPDA (Ассоциацией гонщиков Гран При) и основали так называемый Лондонский комитет, на какое-то время ставший совещательным органом CSI FIA (Международной спортивной комиссии Автомобильной федерации).
 
Организация заокеанских туров отошла теперь на второй план, однако вплоть до начала 70-х F1CA оставалась своего рода клубом по интересам для руководителей команд, призванным отстаивать права своих членов, но не имевшим для этого ни денег, ни реальной власти. Все изменилось с приходом одного человека – Берни Экклстоуна.
 
В октябре 1971 года бывший гонщик и удачливый бизнесмен из графства Суффолк выкупил у Рона Торанака за 100 тысяч фунтов стерлингов акции команды Brabham. И в январе 1972-го явился на свое первое заседание F1CA в двухместном номере отеля “Эксцельсиор”, что неподалеку от лондонского аэропорта “Хитроу”. Тогда Берни лишь разливал чай и скромно слушал “мудрых ветеранов ассоциации” во главе с Фергусоном. Но очень скоро понял, что и ему самому есть что сказать этим пропитавшимся духом британского консерватизма людям. Ассоциация была необходима им лишь для защиты уже завоеванных позиций. Берни же отличался честолюбием и всегда предпочитал обороне атаку. Экклстоуну нужна была сильная организация, которая со временем могла бы сконцентрировать в своих руках всю полноту власти в Формуле-1. И скромный новичок приступил к реорганизации F1CA.
 
Еще до конца 1972 года Эндрю Фергусон лишился своего кресла, а секретарем F1CA по рекомендации Берни избрали некоего Питера Макинтоша, имевшего за спиной колоссальный опыт руководства… командой воздушных акробатов. Естественно, столь “бывалый” в автоспорте человек управлял Ассоциацией, основываясь исключительно на советах Экклстоуна.
 
Всего через год Берни – пока еще закулисный дирижер F1CA – получил свое первое боевое крещение. Экклстоун добился упразднения созданной в ноябре 1972 года бывшим секретарем CSI Генри Трю организации GPI (Гран При Интернэшнл), пытавшейся объединить под своим крылом устроителей европейских Гран При Формулы-1 и взять под контроль (уменьшив при этом на треть) призовые деньги, положенные командам за каждую гонку.
 
А через пять лет ассоциация конструкторов фактически перешла под полный контроль Берни. 6 января 1978 года на очередном заседании F1CA было принято решение назначить г-на Экклстоуна президентом и исполнительным директором ассоциации. Энцо Феррари получил “кресло” спортивного директора, а приятель Берни – один из основателей March Макс Мосли – стал юрисконсультом ассоциации. Таким образом, обязанности, прежде лежавшие на Питере Макинтоше, распределили между новыми руководителями F1CA. Офис ассоциации переехал в штаб-квартиру Brabham в Чессингтоне. А своим первым же указом новый президент изменил ее название. Написание аббревиатуры F1CA было очень похоже на итальянское ругательство fica, поэтому вместо цифры в названии теперь появилась буква: FOCA (Formula One Constructors Association).
 
Усилиями Берни в ведении ассоциации оказались практически все внутренние финансовые вопросы Формулы-1, включая размеры призовых и даже “стоимость” гонщиков при переходе из команды в команду. Но до полной победы было еще далеко. Чтобы окончательно прибрать к рукам “большой цирк”, Экклстоуну нужно было выиграть самую тяжелую битву: отобрать у CSI спортивную власть и коммерческие права на Формулу-1. Однако тут Берни противостоял уже не Эндрю Фергусон и даже не уволенный из FIA Генри Трю, а такой же, как и сам Экклстоун, хитрый и упорный противник, настоящий боец – новый президент FISA Жан-Мари Балестр.
 
В конце 1978 года, практически одновременно с F1CA поменяла название и CSI. В отделении FIA, управлявшем автоспортом с 1922 года, произошла реорганизация. На месте Спортивной комиссии возникла теперь более самостоятельная структура – Международная федерация автоспорта (FISA), которую возглавил французский журналист и бизнесмен Жан-Мари Балестр.
 
В середине 70-х глобальная коммерциализация Формулы-1 еще только зарождалась. Но реклама и телевидение уже начали приносить огромные по тем временам деньги, и Жан-Мари вовсе не собирался отдавать Берни свою курицу, которая только-только начала нести золотые яйца. Интересы Балестра и Экклстоуна столкнулись, и в конце 1978 года в Формуле-1 началась эпоха знаменитых войн: FOCA против FISA.
 
“Партизанская” война
 
Первое время соперники просто присматривались друг к другу. Осенью 1978 года, поигрывая мышцами перед Экклстоуном, CSI/FISA приняла новые правила, в соответствии с которыми команды и гонщики, желающие получить лицензии на участие в очередном чемпионате мира, обязаны были подать заявку в федерацию не позднее 15 ноября 1978 года. Тем же, кто не успевал этого сделать, лицензия выдавалась только после уплаты штрафа в $ 30 000 (по тем временам деньги немалые). Кроме того, до участия в квалификациях на каждом Гран При теперь допускались лишь 28 машин, а на старт – 24 (в Монако – 20). Командам новые правила не слишком понравились. Плюс ко всему Балестр хотел уже в 1979 году запретить использование эластичных аэродинамических “юбок” по бокам автомобилей, сведя тем самым на нет только что внедренный Чэпменом граунд-эффект. Но напуганные подавляющим преимуществом Lotus 79 конструкторы во главе с самим Экклстоуном уже вложили в разработку машин с граунд-эффектом баснословные деньги, так что Берни в конце концов удалось отстоять “юбки” и несколько остудить пыл президента FISA. Но это было только начало большой войны.
 
Как выяснилось позже, отступление Балестра было временным. В феврале 1980 года FISA все-таки запретила (даже не посоветовавшись с FOCA) с 1 января 1981 года использование “юбок” по бокам автомобилей и увеличила минимальную массу машин на 10 кг.
 
Возмущению “конструкторов” не было предела. Весной 1980 года Экклстоун и Мосли начали готовить плацдарм для борьбы с диктатурой Балестра, но получили удар в спину. На старте сезона внутри FOCA произошел раскол. В отличие от британских команд, которые в большинстве своем никак не могли распрощаться со старым добрым Cosworth, французская Renault уже имела неплохой турбодвигатель. Вовсю работали над мотором с турбонаддувом и в Ferrari. Этим командам запрет граунд-эффекта и увеличение массы машин играли на руку, поэтому Энцо Феррари и Бернар Дюдо недолго думая вышли из FOCA и вместе с примкнувшей к ним Alfa Romeo (третьей командой, строившей в те годы не только шасси, но и моторы) создали альтернативное сообщество. С легкой руки Коммендаторе окрестив себя Grande Construttori – Большими Конструкторами, дезертиры встали на сторону FISA.
 
Несмотря на измену трех команд, на Гран При Бельгии 1980 года Экклстоун начал “партизанскую” войну. В Зольдере, как и двумя неделями позже в Монако, гонщики FOCA (которые в большинстве своем давно жаловались на нервное поведение автомобилей с граунд-эффектом, но под давлением своих команд вынуждены были встать на сторону ассоциации) не явились на брифинг пилотов, протестуя против грядущего запрета “юбок”. Реакция Балестра на столь откровенную провокацию последовала незамедлительно: после гонки в Монако президент FISA отозвал гоночные лицензии бунтовщиков до выплаты штрафа в $ 2000 с каждого пилота. Команды FOCA, естественно, не согласились с решением федерации, пригрозив, что, если Балестр не передумает, члены ассоциации устроят бойкот Гран При Испании в Хараме. Обеспокоенный такой постановкой вопроса, организатор гонки – Королевский автоклуб Испании (RACE) – предложил FISA компромисс, вызвавшись до разрешения конфликта внести в банк депозит, равный общей сумме штрафов всех провинившихся гонщиков. Но штраф являлся политической мерой, направленной против FOCA, и Балестр остался непреклонен: “виновные должны заплатить за себя сами”.
 
В итоге 1 июня на старт первой пятничной тренировки в Хараме выехали всего семь машин. (Помимо законопослушных с точки зрения FISA гонщиков Ferrari, Renault и Alfa Romeo лицензия оказалась еще и у стартовавшего на частном Williams FW07 испанца Эмилио де Виллоты, который в гонках в Бельгии и Монако участия не принимал и благодаря этому оказался абсолютно чист перед законом.) Но FOCA только этого и добивалась. Жесткость федерации позволяла конструкторам пойти на открытую конфронтацию с властью, заручившись при этом поддержкой организаторов, которым не нужна была гонка с участием семи автомобилей. Уже в 10.30 тренировку прервали, и немногочисленным зрителям, собравшимся на трибунах, оставалось наблюдать лишь за тем, как механики Williams и Brabham гоняли по стартовой прямой футбольный мяч. Инициатива перешла к командам FOCA.
 
Договорившись с RACE, ассоциация заявила, что, несмотря на отсутствие у гонщиков лицензий FISA, ее команды выйдут на старт Большого Приза Испании. В ответ Балестр вычеркнул гонку в Хараме из календаря чемпионата мира и на следующий день улетел из Мадрида. За ним вынуждены были последовать и Большие Конструкторы во главе с Ferrari.
 
Команды же FOCA, которые Коммендаторе унизительно именовал assemblatori, долгое время не знали своей участи. “Мое дело – водить машину, а не заниматься политикой. Для меня эта гонка ничем не отличается от остальных, – говорил после победы в Хараме австралиец Алан Джонс. – Я выиграл, теперь посмотрим, дадут ли нам очки”. Экклстоун и Мосли до поры до времени надеялись вернуть “повстанческий” Гран При в календарь чемпионата, но FISA была непреклонна. На войне, как на войне!
 
Чтобы не загубить чемпионат окончательно, перед гонкой во Франции, так и не добившись своего, ассоциация была вынуждена пойти на мировую с федерацией. Но на самом деле, Берни Экклстоун и не думал отступать. Он лишь сменил тактику, перейдя от “партизанской” войны к открытой конфронтации с FISA.
 
“Брестский мир”
 
Едва чемпионат мира 1980 года подошел к концу, как президент FOCA приступил к подготовке своей революции. В ноябре Берни собрал пресс-конференцию и заявил о создании альтернативной FISA федерации WFMS (World Federation of Motor Sport – Всемирной федерации автоспорта), которая учредила собственный 15-этапный (позднее количество гонок выросло до 18) Профессиональный чемпионат мира Формулы-1 (World Professional Championship – WPC).
 
Ответ Балестра не заставил себя ждать. Не прошло и недели, как FISA объявила WFMS вне закона, запретив национальным федерациям-членам FIA проводить в своих странах гонки Профессионального чемпионата. Вдобавок Балестру удалось перетянуть на сторону FISA еще три команды: к Большим Конструкторам теперь примкнули Ligier, Osella и английская Toleman. Конструкторы бежали из FOCA словно крысы с тонущего корабля, счет стал всего 11:6 в пользу Берни, но это не сломило Экклстоуна. Оставшиеся команды твердо намеревались бойкотировать гонку открытия чемпионата мира FISA в Аргентине. И кто знает, чем бы закончилась вся эта история, если бы в дело не вмешались деньги и старик Коммендаторе.
 
Балестр и Экклстоун так увлеклись своими разборками за право распоряжаться “золотыми яйцами”, которые приносила им Формула-1, что сами едва не свернули “несушке” шею. Политические разборки между FOCA и FISA порядком утомили зрителей и рекламодателей. Многие телекомпании, напуганные всю зиму царившей в Формуле-1 неразберихой, стали подумывать об отказе от трансляций гонок. За прекращением трансляций неминуемо последовал бы и отток спонсоров, так что уже через несколько месяцев Жан-Мари и Берни могли оказаться у разбитого корыта. Делить им было бы уже нечего!
 
К счастью, враждующие стороны вовремя опомнились и с подачи Энцо Феррари сели за стол переговоров. 19 января на базу Scuderia в Маранелло съехались представители всех команд Формулы-1. Совещание продолжалось 13 (!) часов, и на последовавшей за ним пресс-конференции Балестр и Экклстоун, сидя по правую руку от миротворца Феррари, радостно объявили миру, что большую часть разногласий между FISA и FOCA удалось урегулировать. А через полтора месяца нескончаемых юридических консультаций в штаб-квартире FISA на площади Согласия в Париже стороны подписали первый Договор Согласия, ставший для FISA неким подобием “брестского мира”.
 
Большая часть этого документа была посвящена изменениям в техническом регламенте. Так, с 1981 года в Формуле-1 запрещалось использование шестиколесных и полноприводных автомобилей. Минимальную массу увеличили до 585 кг. Относительно “юбок” было принято половинчатое решение. FISA запретила эластичные шторки по бокам машин. Однако полностью искоренить граунд-эффект Балестру не удалось: под давлением FOCA было разрешено использование жестких “юбок” с клиренсом не менее 60 мм. Команды остались довольны компромиссом, но больше всех ликовал Берни. Президент FOCA уверял прессу, что его главной целью была защита интересов конструкторов, и лишь очень немногие понимали тогда истинную причину его радости. Экклстоуну удалось сделать невозможное – отобрать у Балестра коммерческие права на Формулу-1.
 
В соответствии с договором спортивная власть по-прежнему оставалась в руках FISA. FOCA же теперь была уполномочена от имени федерации вести переговоры с организаторами Гран При и телекомпаниями, а также занималась распределением денежных средств внутри “большого цирка”. Берни наконец добился своего. Курица, несущая золотые яйца, оказалась в его руках.
 
Союзники поневолеПредатель Кен
 
Чемпионат мира 1982 года получился, наверное, одним из самых интересных в истории Формулы-1. Еще никогда ни до, ни после того впечатляющего сезона гонки одного чемпионата мира не выигрывали сразу 11 пилотов из 7 разных команд. Еще никогда не была столь остра по своему накалу схватка за титул чемпиона. И наконец, никогда в истории “королевы автоспорта” в один сезон Формулу-1 не сотрясало столько забастовок протеста.
 
Не успели утихнуть страсти вокруг стачки пилотов в Южной Африке, как разгорелся новый скандал. Только теперь в роли забастовщика оказался уже сам Экклстоун.
 
В поисках эффективных методов борьбы с турбомонстрами Renault и Ferrari английские команды начали выискивать лазейки в правилах FISA. И довольно быстро нашли их. Еще в Кьялами на Williams, Brabham и Arrows появились 30-литровые емкости с водой, предназначенной якобы для охлаждения тормозов. На первых же кругах вода выливалась на трассу, и машина становилась на 30 килограммов легче. После финиша механики вновь заливали емкость водой и с легким сердцем отправляли машину на взвешивание. Но поскольку в Африке победа досталась Просту на Renault, конкуренты не обратили должного внимания на уловку англичан. Однако после того как в Бразилии, “отлив” после старта воду, Brabham Пике и Williams Росберга легко обскакали Renault и Ferrari, Большие Конструкторы подали протест. “Мало того, что они доливают воду, так ведь механики Brabham перед взвешиванием вливают в свой двигатель еще и 15 литров масла. Да ведь такой мотор просто не заведется”, – возмущался менеджер Renault Жан Саже. Прислушавшись к французам, арбитражный суд FISA быстренько дисквалифицировал “разбойников”, отобрав таким образом победу у самого Экклстоуна. Берни пришел в ярость и откопал уже начавший было ржаветь топор войны.
 
Тактика президента FOCA не отличалась новизной. Как и свою первую войну с Балестром в мае 1980 года, Берни начал с провокации. За два дня до старта четвертого этапа чемпионата в Имоле команды FOCA объявили, что им нужно время, чтобы разобраться во всех тонкостях решения суда. И попросили перенести Большой Приз Сан-Марино на июль. Получив отказ, Экклстоун, как и два года назад в Хараме, объявил о бойкоте Гран При. На этот раз в Имолу команды FOCA даже не поехали. Тем самым Берни вроде бы гарантировал себе победу. На стороне FISA в тот момент выступали всего шесть команд: Ferrari, Renault, Alfa Romeo, Toleman, Osella и ATS (переметнувшаяся на сторону Балестра перед Гран При в Имоле). По правилам же Договора Согласия результаты гонки шли в зачет чемпионата мира, только если в ней участвовало не менее 13 машин. FISA не хватало всего одного автомобиля. И тут в очередной раз Экклстоун получил удар в спину. Его предал один из старейших членов ассоциации – Кен Тиррелл.
 
“Предателем” Дядюшка Кен стал не по своей воле. После четвертого места Микеле Альборето в Лонг-Биче Тирреллу наконец-то удалось привлечь в команду титульного спонсора, подписав на три гонки контракт с компанией Candy. Кроме того, на Гран При в Имоле Кен заключил договор с местной фирмой Ceramica Imola. Бойкот FOCA обрушился на Кена как снег на голову. Спонсоры требовали участия команды в гонке, угрожая несчастному Тирреллу расторжением контрактов и исками в сотни тысяч долларов, и ему ничего не оставалось, как подчиниться их воле.
 
А уже через неделю в похожей ситуации оказался и сам Экклстоун. После относительно скучной гонки в Имоле (из 14 машин до финиша добрались лишь 6, а очко за шестое место так и осталось неразыгранным, поскольку ATS Винкельхока при взвешивании оказался на 2 кг легче нормы) спонсоры и телекомпании надавили на президента FOCA, требуя возвращения полноценного шоу, и вынудили Берни сдаться. В Зольдере машины FOCA вернулись на трассу.
 
Но Экклстоун не был бы Экклстоуном, если бы не сделал из своего поражения надлежащих выводов. Чтобы окончательно взять под контроль Формулу-1, Берни нужна была власть над федерацией. Пока у руля FISA стоял Балестр, FOCA словно сидела на пороховой бочке. Любая искра могла привести к катастрофе. Но теперь, Берни это отлично понимал, открытая конфронтация уже ни к чему. Экклстоун сам связал себе руки, взяв под контроль FOCA коммерческие права на Ф-1. Еще одной войны с Балестром спонсоры ему не простят. Поэтому, обдумав ситуацию, Берни в очередной раз поменял тактику.
 
Наполеон Формулы-1 решил не штурмовать ворота FISA, а взять Балестра хитростью. Сменив змеиную кожу на овечью шкуру, Экклстоун помирился с федерацией и из злейшего врага превратился в лучшего друга Жана-Мари. И хотя Берни потребовалось девять лет, чтобы реализовать свой план и стать полновластным хозяином “большого цирка”, он все же добился цели. В конце 1991 года, окончательно усыпив бдительность Балестра, Экклстоун помог своему другу Максу Мосли, когда-то скромному юрисконсульту FOCA, выиграть очередные выборы на пост президента FISA. Так после тринадцатилетней войны родилась самая могущественная спортивная империя второго тысячелетия, которую сегодня с уважением именуют “современной Формулой-1”.
 
Впрочем, сам Экклстоун делает вид, что ни о каких войнах он и слыхом не слыхивал. “Я никогда не воевал с Балестром. Я бизнесмен, – поблескивая на солнце стеклами своих очков, удивляется Экклстоун. – А войны – это все выдумки журналистов”. ВОЙНА или БИЗНЕС? Так ли велика разница между этими понятиями?

Что? Деньги? Да кто вам сказал, что я делаю деньги? Я просто смотрю, как делается какое-то дело, и думаю, как можно сделать его несколько лучше.
Берни Экклстоун
 
Ян Симпли

 
Адвокат дьявола
 
В этот теплый солнечный день прохожих на Миддл Темпл было немного. Лондонцы предпочитали наслаждаться хорошей погодой на лоне природы. Поэтому случайный наблюдатель не мог не обратить внимания на высокого молодого человека – чуть надменная улыбка, безупречные манеры, с иголочки новый костюм – прогуливавшегося неспешным шагом в этой цитадели британского правосудия. Несмотря на солидную оболочку, было в нем что-то, может быть, живой, слегка исподлобья, цепкий взгляд, может быть, несколько более длинные, чем необходимо, каштановые, в рыжину, волосы, что делало его непохожим на обычных обитателей этих мест – преуспевающих юристов с богатой клиентурой. Да и мысли в голове молодого адвоката бродили самые неподходящие: “Старик, а ведь ты можешь застрять здесь лет на сорок! Будешь степенным уважаемым защитником. Или даже судьей. Но тебе придется торчать в суде в такой же вот замечательный денек, парясь в тяжелой мантии. Неужели же нельзя найти на земле занятие поинтереснее?”
 
Как знать, если бы в этот весенний день 1965 года с утра шел дождь, глядишь, британская юриспруденция не потеряла бы крупного специалиста в области патентного права. А Формула-1 была бы совсем другой.
 
Униженный и оскорбленныйЭтот новый мирКак закалялся МаксВстретились два одиночества
 
Что было у них общего? Как могли сойтись и подружиться два столь разных человека? Аристократ, выпускник Оксфорда, чьи безупречные манеры и чуть надменную улыбку не смогли вытравить ни бесшабашная атмосфера гоночного братства, ни долгие сезоны скрупулезных поисков наличных. И вышедший из самых плебейских кварталов английской столицы торговец запчастями, из которого никакие миллионы, никакая власть никогда не выбьют свободный дух истинного кокни. Вот что сказал однажды по этому поводу сам Мосли: “В глазах английского истеблишмента мы с Берни оба были аутсайдерами. Что из того, что оказались мы в таком положении по разным причинам – я из-за отца, он из-за своего происхождения. Ход мыслей Берни исключительно оригинален. Я, в силу своего традиционного образования, обладаю гораздо более тривиальным складом ума. Но вместе мы составляем весьма грозную комбинацию”.
 
В справедливости этих слов очень скоро убедились чиновники Международной автоспортивной федерации (FISA). Став юрисконсультом FOCA и правой рукой ее президента Экклстоуна, Мосли, опираясь на поддержку могущественного союзника, повел непримиримую войну за обладание верховной властью в Формуле-1. Берни хорошо разглядел в чемпионате мира золотую жилу, Макс должен был застолбить участок с юридической стороны.
 
Все средства в этой войне были хороши – дисквалификации, забастовки, настоящий, прямо-таки по Маклину, шпионаж, обвинения президента FISA Балестра (подумать только!) в сотрудничестве с фашистами. И в конце концов – вода камень точит – проиграв несколько битв, Берни и Макс выиграли кампанию: сначала Мосли удалось устроить на место председателя одной из важнейших комиссий FISA, затем выбрать ее президентом. А вскоре последовала и реформа Федерации, и вся власть в автогоночном мире сосредоточилась в руках Мосли и его всесильного заместителя Берни Экклстоуна.
 
Сегодня бессмысленно рассуждать о том, хорошо это или плохо. “Формула-1 вышла из стадии, так сказать, антрепренерства 50–70-х годов и вступила в новую фазу – административную, управленческую”, – говорит Мосли. “Глупо и опасно, что законы в Формуле-1 диктуют люди, далекие от автоспорта”, – возмущается экс-чемпион мира Жак Вильнев. И как когда-то Петерсон, Амон или Жарье тут же получает от президента лаконичное предупреждение – будешь капризничать, отправишься обратно в Америку, вон сколько желающих на твое место!
 
Проходит год-другой, глупость ежегодной чехарды в технических требованиях становится очевидной, и президент Мосли – чуть надменная улыбка, безупречные манеры, элегантный костюм – по-иезуитски хвалит давно усмиренного строптивца: “День, когда вас начнет задевать критика, будет означать, что вы стали слишком стары. Замечательно, что Жак так говорит. Многие думают то же, но боятся высказываться из политических соображений. А он не боится. И с точки зрения развития всего автоспорта это хорошо”.
 
Не удивительно, что жалкие попытки менеджеров команд возмутиться диктатом “грозной парочки” всегда кончаются поражением. Берни опутал их липкой финансовой паутиной, проценты от телетрансляций приносят им всем – и победителям и побежденным – миллионы долларов и фунтов вне всякой зависимости от исхода гонок. “Время от времени команды говорят: “Вы не должны этого делать!” – забавляется Мосли. – Они просто не понимают политической ситуации”.
 
Какие команды! Даже матерые политики из Европейского союза, попытавшись было подчинить себе Макса и Берни, быстро обожглись. Мосли не забыл ни одного параграфа, ни одного прецедента, что изучал когда-то в Крайст Черч. И завалил председателя антимонопольной комиссии ЕС Карела ван Миерта письмами, жалобами, предложениями, требованиями, угрозами. Голландец не поддался. И место несговорчивого чиновника занял итальянский профессор, член совета директоров FIAT. Подумайте только – во главе антимонопольной комиссии один из руководителей крупнейшей монополии Европы! “В случае с Формулой-1, – с горечью заметил год назад ван Миерт в интервью немецкому журналу “Фокус”, – была потрачена куча денег, чтобы вывести меня из игры”.
 
Формула-1 становится все богаче. Миллионы зрителей, миллиарды долларов. Скорее всего, даже если бы в тот далекий весенний день 1965 года над Лондоном висел промозглый туман и мистер Мосли не поддался вздорным мыслям, то мистер Экклстоун рано или поздно нашел бы себе другого юрисконсульта. Но очень уж способным адвокатом оказался Макс Руфус.
 

Александр Мельник

Мосли и Bild договорились о компенсации
Макс Мосли и издатель крупнейшей немецкой газеты Bild уладили конфликт. В прошлом году Мосли подал иск в суд, потребовав компенсации в 1.4 миллиона долларов от бумажного и в 700 тысяч от онлайнового издания за публикацию материалов, связанных с подробностями его личной жизни.
Сегодня представитель издателя – компании Axel Springer AG, сообщил журналистам, что вопрос улажен. Иск отозван, взамен компания перечислит 290 000$ на благотворительность и опубликует интервью Мосли на страницах Bild.
 
Как то скромно он договорился . С 2,1 млн.$ в общей сложности , он получит всего почти 1/7 часть  

Так в 94г роль Пилотажа была снижена в пользу роли Болида - читай людей типа Ньюи, Брауна, прочих из ЗакуЛисъя.
Лисы типа дяди БЭ, Рона Дэнниса, прочих за кулисами трасс Ф1 ...
ФАКТЫ = Браун + до\заправки + Без напарника с Титулом = Именно данные 3 фактора сваяли "брэнд МШ" 7 кратЪ.
 
Эдриана Ньюи, Росса Брауна ровно как и Колина Чепмена, Джэка Брэбэма, Брюса МакЛарена = Уважаю без куМирства.
В сравнении с ними любой "сапожнег" - лишь кукла для фанатов любящих попсу коих всегда было большинство.
 
Я в этом уверен. Никогда Пилот не был важнее Болида за всю Ф-1 историю с 1950г. К моему сожалению.
Феттель - лишь очередная кукла под контролем дяди БЭ. Было время даже Вильнёв с Монтоей были куклами.
Всё дело в детских комплексах дяди БЭ - достаточно понять его биографию как до Ф-1 так и до 1991 года.

Макс Мосли по-прежнему часто звонит Берни Экклстоуну…
 
13/08/2011, суббота, по материалам F1 Racing
 
Макс Мосли, экс-президент FIA, уже давно не появляется в паддоке и редко комментирует события, происходящие в Формуле 1. Вероятно, последний раз такое было, когда он высказывался по вопросу Гран При Бахрейна, будучи убежденным противником проведения гонки в стране, где нарушаются права человека.
 
В недавнем интервью британскому журналу F1 Racing Мосли сказал, что в свое время, 20 лет назад, когда он был избран главой FIA, он вообще не собирался становиться заметной публичной фигурой…
 
Макс Мосли: «Я всегда считал, что менеджера хорошего отеля, например, не должно быть видно. Вы видите его только тогда, когда начинаются проблемы. Если вы руководите организацией правильно, вы должны быть незаметны. Если вы заметны, значит, что-то идет не так.
 
Конечно, в какой-то мере меня было видно после событий, происшедших в Имоле в 1994-м году. Но потом на протяжении нескольких лет я больше занимался вопросами безопасности на дорогах и тому подобными вещами. Но в 2002-м все резко изменилось, когда стало ясно, что расходы в Формуле 1 выходят из-под контроля.
 
Люди уже забывают, а ведь тогда в командах были квалификационные машины, которые очень сильно отличались от тех, что выходили на старт Гран При. Были специальные квалификационные двигатели, предназначенные для максимально быстрого прохождения одного круга. Такая компания, как BMW, изготавливала для одной команды до 600 двигателей в год, включая моторы, предназначенные для тестов. До 600! Было ясно, что долго так продолжаться не может.
 
В целом команды были согласны, что расходы необходимо взять под контроль, но они не могли договориться друг с другом. Мы начали снижать количество двигателей, которые могут использоваться в ходе сезона, и все это встречалось буквально в штыки. Но если вы сейчас спросите Фрэнка Уильямса, он подтвердит: если бы мы тогда этого не сделали, команды Williams в Формуле 1 уже не было бы…»
 
Мосли также сказал, что в последние два сезона он с удовольствием смотрит гонки: «Берни просто очень повезло: специально такого не придумаешь, как ни старайся. Я часто звоню ему после Гран При и говорю, что мне действительно нравится такой сценарий!..
 
Мы продолжаем плотно общаться. Когда у меня были проблемы с таблоидом News Of The World, Берни говорил нехорошие вещи. Он должен был поддержать меня, также как я бы поддержал его. Но он этого не сделал. Впрочем, надо отдать ему должное, после этого он изменил свою позицию.
 
Мы знаем друг друга около сорока лет. Все это время мы тесно работали вместе – такое не забывается. Дело в том, что Экклстоун – отличный собеседник, даже в ситуации, когда он вас раздражает…
 
И должен сказать, что после всех этих лет так приятно сидеть дома, смотреть гонки по ТВ и не переживать, если что-то пойдет не так: “О Боже, все будут говорить, что во всем виноват Мосли!”»

У Берни Экклстоуна новые проблемы?

14:06 MSK 07/11/2011, понедельник, The Daily Telegraph
 
Британское правосудие намерено провести собственное расследование в отношении Берни Экклстоуна, который в эту среду должен выступить в Мюнхене в качестве свидетеля на процессе по делу бывшего немецкого банкира Герхарда Грибковски.
 
По информации лондонской The Daily Telegraph, Генеральная прокуратура Великобритании, а также Королевская налоговая и таможенная служба заинтересовались многомиллионными выплатами, сделанными главой менеджмента Формулы 1 в пользу Грибковски.
 
В среду в Мюнхене должен состояться суд, на котором бывшему высокопоставленному чиновнику банка BayernLB будут предъявлены обвинения в получении от Экклстоуна взятки размером в $44 млн. в связи с продажей акций Формулы 1 в 2006-м году.
 
****.Ru уже рассказывал, что Берни не отрицает факт выплат, однако утверждает, что это не было взяткой: по его словам, он вынужден был заплатить Грибковски эти деньги, поскольку тот фактически шантажировал его, угрожая передать британским налоговым органам информацию о финансовой деятельности Экклстоуна и подконтрольных ему структур.
 
Однако теперь в ситуацию намерено вмешаться и британское правосудие. Депутат парламента от Лейбористской партии Эмили Торнберри заявила, что направит запрос в Генеральную прокуратуру.
 
«Это дело необходимо расследовать, поэтому я направляю запрос генеральному прокурору и хочу поинтересоваться, занимался ли он этим делом», – приводит слова Торнберри газета The Daily Telegraph. В свою очередь прокуратура подтверждает, что по запросу будет проведено расследование.
 
Свен Томас, адвокат Экклстоуна, заявил, что накануне суда в Мюнхене юристы, защищающие интересы главы менеджмента Формулы 1, предоставили немецкой прокуратуре 200 страниц различных документов, доказывающих, что выплаты Грибковски не были взяткой.
 
«Можно сказать, что в той ситуации Берни оказался жертвой, – сказал Томас. – Был факт скрытой угрозы, было давление – т.е. своего рода вымогательство».
 
В дополнение к делу о взятке отдельно расследуется вопрос о комиссионных размером в $41,4 млн., выплаченных Экклстоуну банком BayernLВ: эта финансовая операция также представляется немецкой прокуратуре крайне подозрительной. Однако Свен Томас уверяет, что на суде в Мюнхене он сможет объяснить причину выплаты этих денег: $41,1 – это было нечто вроде финансовой гарантии, что Берни Экклстоун останется на посту главы менеджмента Формулы 1 и после того, как её акции перейдут от BayernLB инвестиционному фонду CVC Capital Partners.
 
Представитель Королевской налоговой и таможенной службы Великобритании воздержался от конкретных комментариев, однако заявил, что его организация использует «информацию от целого ряда различных источников, чтобы гарантировать, что все платят налоги в соответствии с законом».

Похоже, под Берни целенаправленно "копают"

Суд Лондона считает Берни Экклстоуна виновным
 
Как сообщалось ранее, руководитель Формулы-1 Берни Экклстоун, "прощенный" в германском суде, предстал перед Высшим судом Лондона по делу взятки банковскому сотруднику Герхарду Грибовски. В ходе нового следствия, вызванного акционером CVC Константином Медиеном, Экклстоун фигурирует никак иначе как взяточник.
 

 
"Почему он называет это вымогательством, я не понимаю, - прокомментировал криминальный вопрос судья Джастис Уос. - Даже слепцу очевидно - это взятка. Кроме всего прочего, мы также отдельно занимаемся разбирательством по делу Грибовски, который неправомерными средствами влиял на продажу прав на Формулу-1".
 

неужели БЭ наконец-то "прищучат"...........

Берни Экклстоун каждый год заказывает саркастические открытки на Рождество и отправляет их на свое усмотрение новым жертвам своего черного юмора. На этот раз героями Экклстоуна стали Льюис Хэмильтон и Фелипе Масса.
 
Напомним, что Берни избрал этих пилотов неспроста. По ходу сезона-2011 эти пилоты становились участниками обоюдных столкновений, минимум, пять раз.
 
На открытке, адресованной этим двум пилотам, Льюис Хэмильтон поджидает за отбойником Фелипе Массу с тем, чтобы подбросить ему под колеса шипы. Кроме того, на открытке имеется надпись с подтекстом: "Льюис не ждёт Рождества, он поджидает Массу".

Цитирую Dio 26.12.2011 14:26 >> #63900

БЭ наконец-то "прищучат"...........

Отдаст один мешок денег и всё будет нормально.

Германия решила возобновить дело Берни Экклстоуна
 
Суд города Мюнхена, ранее оправдавший Берни Экклстоуна в деле о взяточничестве при продаже коммерческих прав Формулы-1 фонду CVC, теперь вслед за Высшим Судом Лондона возобновил слушания по этому делу.
 

 
Согласно постановлению, дело поступит на перерассмотрение уже после новогодних праздников. Напомним, что Берни Экклстоун проходит по делу в качестве обвиняемого в даче взятки банковскому работнику Герхарду Грибовски для уклонения от лишних затрат при продаже акций Формулы-1. Дело планируется пересматривать до марта следующего года.
 

думаю-"мешком денег"-теперь дело не закончится.........

Макс Мосли: «На месте Экклстоуна я бы поделил доходы поровну между всеми командами, кроме четвёрки сильнейших, что позволило бы переманить аутсайдеров в свой лагерь.
 
В этом случае у четырёх топ-команд не будет выбора – оставшись в меньшинстве, они не смогут организовать альтернативный чемпионат. Они вновь придут к Берни, а он скажет: «Буду рад видеть вас в чемпионате, но денег больше нет», придётся ограничиться доходами от спонсоров. В результате, разница между бедными и богатыми командами сократится – у бедных станет чуть больше денег, у богатых – чуть меньше.
 
Идею с альтернативным чемпионатом исключать нельзя. Европейские законы не позволят Экклстоуну использовать подписанные контракты для создания монополии, так что если такая серия появится, FIA придётся её легализовать. Впрочем, подобный сценарий кажется мне маловероятным – организаторам серии пришлось бы платить и Берни, и участникам, а для этого нужны спонсоры, которые могут появиться только после организации и доказательства успешности серии. Получается замкнутый круг».

Макс как всегда предлагает трезвые идеи, которые позволят выжить всем командам, и, соответственно, Формуле 1 в целом, но Берни похоже собирается всё делать ровно наоборот:
 

По слухам, недавно покинувшие FOTA Ferrari и Red Bull не намерены возвращаться в состав организации, а вместо этого подписали "сепаратисткое" соглашение с Берни Экклстоуном. Это полностью отвечает интересам Берни, которого интересуют прежде всего сильные команды и их лояльность - несколько лет назад он точно так же "сломал хребет" ассоциации автопроизводителей в Ф1, долгое время носившейся с идеей альтернативного чемпионата. После того, как Берни, по своим собственным словам, "купил Ferrari", планы "сепаратистов" рухнули как карточный домик.  
Нечто подобное, видимо, происходит и сейчас - Экклстоун не будет жалеть денег, чтобы заручиться лояльностью двух лидирующих команд сегодняшней Ф1 - и скорее всего, за ними, как крысы за волшебной дудочкой Нильса, потянутся и остальные.

А как вам такой ответ для Мосли,да для Берни тоже. "Переговоры по Договору согласия начнутся только в январе.Не важно,группой или по отдельности,но мы достигнем соглашения". Цитирует Луку ди Монтедземоло YallaF1 с ссылкой на Automotor und Sport.Так что получается что никаких сепаративных договоров между ФИА и Берни с одной стороны и Феррари и Ред Булл с другой скорее всего не существует.
А предложение Мосли,что якобы если разделить прибыль поровну,то большим командам ничего не останется,а только согласиться.Думаю что не прокатит.Даже если только четвёрка команд организует свой чемп,то они сразу подорвут позиции Берни.Понятно же что это все самые популярные команды.И они вполне могут набрать отличную популярность своего альтернативного чемпа,хотя бы новыми правилами и новым регламентом.А потом если они уйдут,то кто станет поставлять моторы?Коусворт?Это ещё больше это убавит привлекательность Ф1 под руководством Берни.Другое дело что сейчас в Ф1 сепаратисты отсутствуют.Но это не значит что они не могут появиться.Появятся  сразу,как только деньги начнут делить поровну.А слабым просто нужно стремиться,быть сильнее и попадать в четвёрку.

Суд нашел еще 5 миллионов Берни Экклстоуна
 
Напомним, что сейчас полным ходом идет разбирательство вокруг дела о даче взятки руководителем Формулы-1 Берни Экклстоуном экс-сотруднику банка Герхарду Грибовски во время продажи коммерческих прав на королевские гонки фонду CVC. И вроде дело уже было близко к развязке и сам Экклстоун почти вышел сухим из воды, как новый очерняющий Берни факт всплыл на поверхность.
 
Как оказалось, Экклстоун заплатил Грибовски сумму куда большую, чем называл во время следствия. Об этом заявил новый свидетель Андрэ Фавр, который по наставлению Берни перевел через третьи компании на счет банкира сумму в размере пяти миллионов американских долларов. Если этот факт подтвердится, то руководителю большого цирка будет сложно выкрутиться из сложившейся ситуации. На этом примере можно воочию убедиться в старой поговорке, что все тайное рано или поздно становится явным.