Ники Лауда: «Я заплатил за право стать чемпионом мира»

2009 год, 14 Августа

<< Назад | Список всех интервью

Ники выглядит расслабленным и довольным жизнью. У него два дома – в Вене и Ибице – и он делит все свое время, путешествуя между этими пунктами на частном самолете Challenger за штурвалом. Авиация стала его второй любовью в последние три десятилетия, и он частенько во время трансконтинентальных полетов по маршруту Дальний Восток – Австралия выполнял роль капитана воздушного судна на самолете Boeing 777 своей авиакомпании Lauda Air. До тех пор, пока его Lauda Air не поглотили более могущественные Austrian Airlines.

Сейчас уже прошло 24 года с тех пор, как в Аделаиде – во время Гран-при Австралии – Ники Лауда разбил свой болид McLaren-TAG и завершил свою карьеру призового пилота. На его счету 3 чемпионских титула, 25 побед в 171 Гран-при, а на лице шрамы, которые напоминают о том дне, когда он чуть не погиб в горящем болиде Ferrari на автодроме Нюрбургринг. Также не хватает части уха, но Лауда до сих пор не соглашается на вмешательство пластического хирурга – ему так удобнее беседовать по телефону…

Много лет спустя, уже преодолев 60-летний рубеж и готовясь вновь стать отцом, он по-прежнему остается неизменным элементом в паддоке «королевских гонок», но уже в качестве телевизионного эксперта. Его богатый опыт позволяет Ники быть, возможно, самым авторитетным и острым на язык членом гоночного сообщества – Лауду постоянно цитируют, к месту или нет…

Для многих он остается иконой Формулы 1, которая уже через 6 недель после страшной аварии, едва не стоившей Ники жизни, вышла на старт очередной гонки.  

Каким образом Вы впервые очутились в Формуле 1 в составе команды March?

Ники Лауда (НЛ): Все просто – за 10 тысяч фунтов стерлингов я купил место пилота в команде March Engineering в гоночной серии Формула 2 в сезоне-1971, а затем сумел продемонстрировать не многообещающие результаты. Но этого было недостаточно для того, чтобы сразу же оказаться в Формуле 1 на следующий год. Я должен был заплатить гораздо больше.

Но, так или иначе, я заключил контракт на выступления в Формуле 1 и Формуле 2, совершив сделку с австрийским банком. Эта сделка имела место только благодаря моему отцу, у которого были неплохие связи в финансовых кругах Вены, в том числе и с директорами банков. Я сожалею, что жестко разругался с ним по поводу своей карьеры и своих финансовых дел – мы с ним так больше и не общались.

Макс Мосли заявил мне, что сможет предоставить место пилота только в том случае, если получит письменные гарантии от моего отца. Между тем я очень удачно оформил закладные ссуды и получил неплохие деньги. Я чувствовал, что мне необходимо попасть в Формулу 1 как можно раньше, даже несмотря на то, что мне тогда было всего 23 года. Конечно, мне не хватало опыта, и я был в полной растерянности.

Как вы ладили с Максом Мосли, когда он был руководителем команды March Engineering?

НЛ: Никаких проблем – все было отлично. Он всегда хорошо относился ко мне, но строго и требовательно. К сожалению, их болид 721Х в сезоне-1972 был таким куском рухляди, что даже мой товарищ по команде Ронни Петерсон, которым по сравнению с другими моими напарниками, возможно, я восхищаюсь больше всех, ничего не мог поделать с ним.

У этого болида была установлена такая неудачная коробка передач от спорткара Альфа-Ромео, что было невероятной удачей, когда ты наконец-то втыкал нужную передачу. Управляемость болида также желала быть лучшей – недостаточная поворачиваемость сменялась излишней, ты начинал скользить в поворотах, еле-еле удерживая болид от разворотов. Я уже не мог различить – пилотирую ли я болид, или просто болтаюсь на нем от отбойника к отбойнику – я начинал чувствовать себя конченным идиотом.

Насколько трудно Вам было доказать всем, что Вы все-таки достаточно хороши для пилотирования болида «королевских гонок»?

НЛ: В команде March Engineering было просто ужасно. В конце сезона-1972 я думал, что у меня есть шанс рассчитывать на что-то лучшее. Но всем для прорыва в карьере нужен счастливый случай, ко мне удача пришла в 1973 году. Я перешел в конюшню BRM под обещание спонсорского финансирования, которого я так потом, кстати, и не получил, но с помощью нового шасси BRM Р160 мне удалось идти на третьем месте в Монако, даже несмотря на очень слабый двигатель.

До поломки коробки передач я уверенно шел на третьем месте, опережая пилота команды Ferrari Джеки Икса. Энцо Феррари, наблюдавший за той гонкой по телевизору в Маранелло, был восхищен. И уже на следующей неделе меня пригласили встретиться с ним.

Как Вы думаете, современным юным пилотам, карабкающимся по восходящей в современных «королевских гонках», сейчас легче, чем Вам было в начале 70-ых годов прошлого века?

НЛ: Конечно. Уже с малых лет у них есть возможность гоняться в картинге, также у них есть огромное количество других преимуществ. Я должен сказать, что возможностей для прогресса сейчас гораздо больше, чем в мое время, и они более четки и осязаемы – если, конечно, пилот достаточно хорош.

Какие у Вас были отношения с Джеймсом Хантом, который опередил Вас в чемпионате-1976 всего на одно очко?

НЛ: Джеймс был моим старинным другом еще со времен начала моей карьеры в Формуле 2. Тогда я только-только переехал в Лондон и снимал у Макса Мосли квартиру рядом с железнодорожной станцией Виктория. Мы проводили очень много времени вместе и остались друзьями впоследствии несмотря на то, что в течение нескольких лет были непосредственными конкурентами-соперниками в Формуле 1.

У Джеймса был очень большой потенциал, и когда его болид Hesketh 308 отодвинул мой Ferrari на второе место в Гран При Голландии в сезоне-1975, то я понял, что Хант вышел на топ-уровень. С тех пор у всех начались проблемы с ним.

Я долго не мог поверить в его кончину (это произошло в 1993 году), я не знал, что он страдал от депрессии. Это стало известно только после его смерти. Но я рад, что он стал чемпионом в сезоне-1976 – в том году титула заслуживали только я и Джеймс.

Когда Вы видите то, во что превратилась современная Формула 1, то с чего, на ваш взгляд, начались проблемы?

НЛ: Формула 1 начала выходить из под контроля в последние пять или шесть лет – именно тогда начались разногласия между FIA, Берни и командами. Нелепо думать, что весь спорт, который создавался в течение долгих лет Берни и соревнующимися конюшнями, будет развален сейчас из-за глупых недоразумений.

Поэтому я снова обращаюсь ко всем, начиная с Макса Мосли – давайте работать в поисках разумного компромисса. Макс в качестве организатора очень строг, но ему придется искать выход из сложившейся ситуации. Но для меня очевидно, что FIA, Берни и руководство команд – все, кто задействован в коммерческих вопросах, должны работать вместе.

Лука ди Монтедземоло сыграл большую роль в Вашей карьере. Как Вы сейчас общаетесь?

НЛ: Мы всегда хорошо общались с Лукой. Когда я в начале сезона-1974 подписал контракт с командой Ferrari, именно он вел переговоры и вводил меня в курс дел. В 1974 и 1975 годах мы вместе выводили Ferrari наверх из той ямы, в которой она очутилась по итогам чемпионата-1973. Я доверял ему во всех вопросах. Когда мы познакомились поближе, то я быстро осознал, какой ценный вклад он внес в Ferrari зимой 1973-1974.

Он пытался всех сплотить, старался организовать общее движение в одном направлении. Мауро Форгиери был очень хорошим инженером, и Лука смог использовать все его лучшие качества. Также Лука был очень хорошим собеседником и другом. Сейчас, будучи руководителем Ferrari, он является одним из самых влиятельных людей на пит-лейн Формулы 1.

Какие эмоции Вас захлестнули, когда Вы завоевали свой первый титул в чемпионате-1975?

НЛ: Честно говоря, я не могу сказать, что в тот момент меня переполняли эмоции. Я не такой человек. Не поймите меня неправильно – я был невероятно удовлетворен тем, что я отлично выполнил свою работу. Но в Ferrari я всегда был на грани стресса – меня постоянно критиковали, и я был вынужден защищаться. У меня не было ни секунды, чтобы расслабиться.

Перед сезоном-1978 Вы перешли из Ferrari в команду Берни Экклстоуна Brabham. Каким был Берни боссом команды?

НЛ: Берни был очень тяжелым переговорщиком, но со мной он был всегда откровенным. Он был очень убедителен. Когда мы вели переговоры по переходу в Brabham, и я приехал в их штаб, то он мне сказал: «Пойдем я тебе что-то покажу». И он мне показал новый болид Brabham ВТ46 Гордона Мюррея с поверхностным охлаждением, цифровыми приборами и другими новинками.

Я был настолько восхищен, что не нашел ничего умнее как сказать: «Сколько Вы хотите, чтобы я платил за право пилотирования этим болидом?» Я просто потерял контроль над собой. Берни знал слабые моменты людей, поэтому-то он и показал мне технические новинки, на которые я купился. Он всегда очень четко распознавал людей.

Когда я сказал ему во время свободных заездов в Монреале в сезоне-1979 о том, что хочу покинуть его конюшню, он даже не пытался меня переубедить. Он просто сказал: «Если ты на самом деле хочешь уйти, то уходи сейчас». И это была правильная реакция.

Как долго Вы размышляли перед возвращением в 1982 году?

НЛ: За два с половиной года, что я был вне гонок, я даже и не допускал такой мысли. Но однажды в 1981 году я поделился этой мыслью с Роном Деннисом, и он пригласил меня на тесты команды McLaren на автодроме Донингтон Парк. И уже после нескольких кругов я понял, что мне по силам снова вернуться в «королевские гонки».

Больше всего меня развеселил тот факт, что в тот же день моих первых тестов мне позвонил Фрэнк Уильямс и спросил про мои дела и настроения. Я полагал, что испытания в McLaren будут секретными, но оказалось, что в Формуле 1 нет секретов. Ну, а если есть, то не так уж и много.

Ален Прост перешел в McLaren в сезоне-1984. Каким он был напарником?

НЛ: Хуже его может быть только геморрой. У меня было все хорошо с Джоном Уотсоном, а потом появился этот маленький француз. Я наблюдал за ним и понимал, что я уже слишком стар для того, чтобы подобно ему отыгрывать во время квалификации отставания в жутком трафике. Он был невероятно быстр, и мне приходилось применять весь свой опыт и стратегические навыки, чтобы справиться с ним. Позднее он то же самое, что и со мной, проделал в McLaren и с Айртоном Сенной.

Кого Вы можете назвать Вашим самым лучшим напарником по команде?

НЛ: Наверное, Джона Уотсона. Мы выступали вместе в Brabham и McLaren, и конечно я думаю, что я был быстрее его. Но я уверен, что он думает по-другому.

Каковы были бы Ваши шансы стать лидером Формулы 1, если бы Вы гонялись сейчас?

НЛ: Трудно сказать. Если бы мне было 24 как раньше или 60 как сейчас? Возможно, смог бы, а может быть и нет.

Каковы самые большие изменения в Формуле 1 на Ваш взгляд?

НЛ: Повышение безопасности – слава Богу, болиды больше не горят. А я знаю об этом лучше, чем кто-либо.

Не стала ли Формула 1 слишком безопасной?

НЛ: Я могу понять, почему так люди думают, но мне не стоит задавать такие вопросы. Я думаю, что когда ты сидишь в горящем болиде Ferrari, а вокруг тебя только языки пламени, то ты не будешь полагать, что все трассы уж слишком безопасны. Некоторые автодромы скучны, и я, наверное, с этим соглашусь.

Что произойдет с Формулой 1, когда Берни Экклстоун уйдет на покой?

НЛ: На данный момент это самый большой вопрос в «королевских гонках». Берни провел огромный объем работы по продвижению и развитию Формулы 1, но он все делал исключительно в своем стиле.  Я сомневаюсь, что кому-то в ближайшем будущем удастся повторить его путь. Посмотрим – что будет, то будет.

Какой день можно назвать самым неудачным в Вашей жизни?

НЛ: В 1992 году, когда один из моих самолетов Boeing 767 разбился Таиланде и погибли свыше 200 человек, я чувствовал свою вину за каждую смерть. Если я хочу гоняться за рулем болида и, возможно, убить себя, то это мое дело и мои проблемы. Но если один из Ваших родственников покупает билет на мой самолет и не возвращается домой, то это ужасно. Что может быть хуже, хотя мы и доказали, что причиной крушения была неисправность самолета, а не ошибка персонала. Этот момент был самым отвратительным.

По материалам журнала F1Racing
Владимир Баженов, F1Life.ru

Я тоже хочу сказать

[Закрытый блок] Для зарегистрированных пользователей       RuTube YouTube

Расширенная форма

Если зарегистрированы	Код на картинке:
Оставить комментарий от имени "Гость"	Обновить