Хронограф, 1-е мая: «Двадцать лет назад...»

<< Назад | 01.05.2014 10:28 | Просмотров: 4970 | Комментариев: 3

Двадцать лет! Двадцать лет прошло со дня трагических событий в Имоле, которые навевают печаль и тоску по сей день. 1-го мая 1994-го года в Имоле проходил четырнадцатый Гран-при Сан-Марино, но в воскресенье пилоты были встревожены, словно улей пчел - серьезная авария Рубенса Баррикелло и смерть Роланда Ратценбергера в субботу нагнетали вполне объяснимое чувство страха.

Команда медиков, обслуживавшая тот Гран-при в качестве мобильной бригады, состояла из "главврача" Ф-1 Сида Уоткинса, и итальянских врачей Джузеппе Пианы, Федерико Баккарини и Доменико Салчито. Воспоминания последнего и легли в основу следующего материала, посвященного тому роковому дню...

"В то время мы выходили на старт вместе с гонщиками Гран-при, но стартовали за ними, позади всех, и в конце первого круга в районе Variante Bassa мы возвращались обратно, занимая свои места в ожидании.

В тот день над стартовой решеткой уже чувствовалось сильное напряжение еще до старта. Мы сидели в машине в абсолютной тишине, каждый, в том числе и наш водитель Марио Казони, был погружен в свои мысли. Когда машины стартовали, стоял невообразимый грохот, мне даже казалось, что асфальт дрожит от одновременной мощности со стороны двух с половиной десятков гоночных машин! Пелетон быстро скрылся в направлении Tamburello, однако на стартовой прямой остались две изуродованные машины. Наша Alfa Romeo 164 съехала на траву с левой стороны трассы, и подъехала к месту аварии, где столкнулись Benetton Юрки Ярвилехто и Lotus Педро Лами.

Но, к счастью, для нас там работы не нашлось - гонщики покинули свои машины в полном порядке, хотя позже мы узнали, что на трибунах из-за обломков пострадали люди. Вскоре мы вернулись на свое место в Variante Bassa, и стали ждать дальнейших инструкций. Я не помню, сколько именно кругов машина безопасности водила гонщиков по трассе, но затем я услышал взволнованный голос директора гонки: "Красный флаг, авария в Tamburello!"

Мы сразу же отправились туда, Tamburello находился примерно в километре от нас. Едва войдя в поворот, я сразу же разглядел, что речь идет о машине Williams, и еще на подъезде к нему меня пронзила догадка, что ситуация очень и очень плоха. Голова пилота лежала на боку, было очевидно, что он уже не в сознании. Под шлемом виднелась кровь, и она лилась не переставая. Джузеппе, подбежавший к правому борту машины, попробовал сразу же снять шлем, но ремешок не поддавался, кровь ухудшала видимость, и тогда мне, находившемуся с другой стороны Williams Айртона, пришлось прибегнуть к помощи ножниц, которыми я сумел разрезать ремешок и снять шлем.

Но состояние Айртона и его положение в машине не позволяло сделать что-то еще для него в тот момент, и мы поняли, что его надо как можно быстрее доставать наружу. Нам облегчил задачу руль, который во время удара отвалился и валялся рядом с машиной. Ремни безопасности расстегнулись без особых проблем, мы подхватили Айртона и осторожно уложили на землю. Мы с Пианой быстро оценили тяжесть повреждений и приняли беспрецедентное решение вызывать вертолет прямо на место аварии, минуя медцентр автодрома, для того, чтобы как можно быстрее доставить Айртона в Болонью. Откровенно говоря, это было нарушением протокола FIA, но у нас не было выбора.

Шлем, на первый взгляд, казался целым, и мне довелось подержать его в руках примерно полчаса до того, как его забрала полиция. Из-за своего нервного состояния, возбуждения, и даже капель слез, выступивших на глазах, я, однако, увидел и не запомнил тех повреждений, которые были нанесены куском подвески, убившим Айртона. Я все же хочу подчеркнуть - он умер в госпитале, спустя четыре часа после аварии, а не на трассе, как считают многие.

Администрация гонки приняла решение продолжить ее, и нам, медикам, пришлось вернуться в свою машину. Мы должны были оставаться профессионалами и продолжать свою работу, хотя каждого из нас при этом раздирали самые тяжелые чувства, а в салоне воцарилась траурная обстановка. Я не ошибусь, если скажу, что каждый находившийся в машине плакал от боли и отчаяния трагедии, разыгравшейся в этот солнечный день.

Днем спустя мы с Джузеппе приехали в Болонью, и увидели Айртона и Роланда вместе. Великий чемпион и пилот, только-только начинавший свой путь, как сам Айртон десятком лет ранее, перед лицом смерти они были одинаково уязвимы и лежали рядом друг с другом. Общая страсть, общая любовь и общая трагедия. Вскоре их бездыханные тела были возвращены родственникам и обрели свое вечное пристанище.

Теги: Айртон Сенна

Я тоже хочу сказать

[Закрытый блок] Для зарегистрированных пользователей       RuTube YouTube

Расширенная форма

Если зарегистрированы	Код на картинке:
	Обновить