Михаэль Шумахер-1996: «Адаптация в Ferrari». Часть первая

10.09.2017 02:55

<< Назад | Список всех биографий

Подписав долгосрочный контракт с Ferrari, Михаэль не питал больших иллюзий насчет конкурентоспособности команды в 1996 году. Немец знал – потребуется приложить титанические усилия, чтобы опять бороться за титул. Скудерия находилась в глубоком моральном кризисе, из которого, как полагала донельзя критичная итальянская пресса, конюшне уже не выбраться. С начала 80-х годов Ferrari вела спор за чемпионское звание и всякий раз за эти 15 лет не могла добиться своей цели (хотя два раза выигрывала Кубок Конструкторов за счет гармоничного дуэта пилотов).

Впрочем, дела Скудерии медленно, но верно шли на поправку с приходом грамотного руководителя Жана Тодта. Ему еще только предстояло заработать репутацию в Формуле-1, зато он был знаменит тем, что привел марку Peugeot к победам в ралли и своим вниманием к мелочам. Француз понемногу устранял хаос и неорганизованность в рядах сотрудников команды, а приход Шумахера способствовал повышению дисциплинированности.

Непременным условием немца было получение статуса непререкаемого первого номера. Он требовал, чтобы ему, как и в Benetton, обеспечили максимально комфортные условия работы и прочный психологический тыл. Как двукратный чемпион мира Михаэль имел на то право, раз уж он согласился вернуть былые успехи легендарной итальянской марке. Руководство Ferrari, убежденное силой аргументов и гоночными талантами Шуми, выполнило все его условия. Таких привилегий не досталось в свое время даже Алену Просту и Ники Лауде, но подход Benetton продемонстрировал всем, насколько эффективна ставка только на лидера.

Для начала немцу предоставили возможность выбрать себе напарника по душе. Михаэль отверг вариант с переводом тест-пилота Скудерии Николы Ларини в должность боевого гонщика, так как опасался, что механики конюшни будут больше симпатизировать своему соотечественнику. После долгих обсуждений решено было выкупить контракт Эдди Ирвайна в Jordan. Главный плейбой и шутник паддока стал партнером Шумахера по Ferrari. Ирландец относился к гонкам с известной степенью легкомысленности и, обладая достаточной скоростью, не стремился занять место лидера. Психологическая атмосфера команды, примадонной в которой становился Михаэль, не должна была давить на него.

Шуми в общении с прессой старательно отметал пересуды о его феноменально высокой зарплате в Скудерии и переводил разговор в иное русло: «Я подписал контракт не ради денег, а ради нового вызова», – не уставал твердить он скептически улыбающимся журналистам. – «Кроме того, никто не согласился бы платить мне такие суммы, если бы я не оправдывал ожиданий и на 100% не отдавался работе».

Немец и вправду показал себя настоящим трудоголиком. Пока многие гонщики нежились на солнечных пляжах или отплясывали на зажигательных дискотеках Ибицы он, стиснув зубы, наматывал бесконечные тысячи кругов на тестовой трассе во Фьорано, тщательно готовясь к предстоящему сезону. Ferrari начинала работу с десятицилиндровым двигателем (единственной из пелотона использовав V12 в 1995 году) и новый мотор, хотя и не дотягивал до уровня Renault, по признанию Шумахера, получился очень даже неплохим.

Когда в ноябре Михаэль впервые сел в кокпит итальянского болида, он и команда испытали обоюдное потрясение. Гонщик был удивлен, как много персонала собралось посмотреть его первые заезды. Они энергично махали ему руками и кричали приветственные слова и пожелания удачи. Не привыкший к такому бурному проявлению эмоций (в Benetton обычно вели себя более сдержанно) немец слегка опешил. Фантастический прием во Фьорано навсегда остался в его памяти. Сотрудники Ferrari запомнили этот день совсем по другим причинам – их несказанно впечатлил пилотаж двукратного чемпиона мира.

Несмотря на все недостатки шасси, Шуми быстро вывел машину на предел. Спустя всего 10 кругов на абсолютно новом для него болиде он уже показал максимальную скорость на 20 кмч больше, чем кто-либо из предыдущих пилотов Скудерии (Алези и Бергер). В конце тестового дня Михаэль улучшил рекорд трассы на 1,5 секунды! Это была впечатляющая демонстрация, доказавшая всем: прежние проблемы конюшни были связаны не только с болидом, но и пилотами.

«Он каким-то чудесным образом преодолел проблемы с управляемостью и достиг результатов, которые превзошли все ожидания!» – восторгался трехкратный чемпион мира Джеки Стюарт, комментируя работу Шумахера. – «Это признак великого гонщика – приспосабливать свой стиль пилотажа к изменившимся условиям. Даже если баланс машины не оптимален, этот парень способен устранить имеющие недостатки. Он умеет думать и принимать конструктивные решения – редкая черта среди современных пилотов. При этом он делает все быстро и ему не требуется много времени, чтобы справиться со стрессовой ситуацией».

Важно заметить – немец творил чудеса на трассе не только благодаря исключительному гоночному таланту, но и великолепной физической форме. Его феноменальная отдача в тренажерном зале устанавливала новые стандарты оптимальной формы для всех пилотов Формулы-1. Инженеры Ferrari быстро заметили способность Михаэля вести интенсивные радиопереговоры с командой во время экстремальных условий на трассе. Подлетая к сложному повороту с отметкой спидометра под 300 кмч, он успевал одновременно хладнокровно погасить скорость и ровным тоном описать поведение болида в данный момент. Алези и Бергер просто не были на это способны, справляясь только с пилотажем. Какая-либо связь с боксами во время заезда отрицательно сказывалась на их концентрации.

Вскоре Шуми окончательно обуздал свою норовистую лошадку, не без грамотной помощи персонала Скудерии. К концу зимы он уже ощущал машину как продолжение самого себя. Привыкнув к болиду и добившись от него предсказуемого поведения, немец мог меньше бороться с управлением и сконцентрироваться на техничном прохождении кругов. И, самое важное, он стал своим человеком в команде, ощутив в этом плане, пожалуй, даже большую свободу, чем в Benetton.

«Я даже не ожидал встретить в Ferrari такое количество гостеприимных и добрых людей!», - радовался Михаэль. – «В английских командах все же больше чопорности, а здесь гораздо проще завязывать дружеские отношения. Я нашел общий язык не только с моими инженерами, но и с другими специалистами, с которыми не приходится работать постоянно. И это произошло само собой! Теперь мы работаем именно так, как я люблю – с взаимным уважением и пониманием, а также немедленной реакцией на возникшие проблемы».

Шумахер быстро осознал, как этим простым и настроенным на работу итальянским парням не хватало центральной силы, четко указывающей им направление движения. Этой силой стал он сам и Жан Тодт. За какие-то три месяца его сотрудничества со Скудерией моральный дух персонала поднялся на невообразимую доселе высоту. Люди действительно поверили в то, что выход из тупика уже близок, стоит только сделать несколько по-настоящему верных шагов к успеху.

Когда заканчивался рабочий день, немец, бросив быстрый взгляд на часы, не стремился быстрее покинуть боксы. Он допоздна просиживал в спортивном штабе Ferrari, до хрипоты описывая поведение машины на трассе и предлагая интересные решения инженерных проблем. Иногда обсуждение важных вопросов затягивалось до 3-4 утра, тогда Шуми лично ездил за пиццей в ближайший магазинчик и угощал этим поздним ужином весь персонал базы.

Из всех этих мелочей и искренних человеческих отношений постепенно складывался образ Михаэля. Он больше не воспринимался парнями Скудерии как суперзвезда, самый высокооплачиваемый пилот в истории команды. Он общался с ними на равных, без толики надменности и подозрительности, которая часто присутствовала в его общении с вездесущей прессой.

Итальянские газеты, в отличие от сотрудников Ferrari, восприняли появление Шумахера в штыки и пристально следили за каждым его шагом, раздувая сенсации из его малейших ошибок. «Да, журналисты создают колоссальный прессинг, это вам не с Дэймоном Хиллом гоняться», - отшучивался немец, но было понятно, что СМИ сожрут его живьем, если он не добудет в следующем году для Скудерии хоть одной выстраданной победы. Но насколько велики были его шансы блеснуть уже в 1996?

Михаэль перед началом сезона подчеркивал преимущество болида F310 при прохождении высокоскоростных поворотов и утверждал, что машина там настолько быстра, что этот параметр даже не требует улучшения. При этом он упирал на то, что в медленных поворотах его прошлогодний Benetton вел себя значительно лучше. Болид, спроектированный техническим директором Джоном Барнардом в любом случае был уже построен и вносить серьезные коррективы в шасси по ходу сезона не предполагалось, поэтому Шуми предпочел сосредоточиться на реальных целях.

Он очень трезво оценил свои шансы на третий чемпионский титул, назвав их пустыми мечтаниями. 1996 должен был стать предсказуемым годом доминирования Williams и давнего соперника Дэймона Хилла и немец на сей раз не имел возможности навязать британцу равную борьбу. «Я лишь хочу попытаться выиграть как можно больше гонок», – сказал Михаэль на официальной презентации F310. – «И, знаете, ребята, я буду очень рад возродить миф о гарцующем жеребце…»

Подготовил Юрий Пученькин

Я тоже хочу сказать

[Закрытый блок] Для зарегистрированных пользователей       RuTube YouTube

Расширенная форма

Если зарегистрированы	Код на картинке:
Оставить комментарий от имени "Гость"	Обновить